Когда выпадает возможность наблюдать длительную, четкую, напористую работу гончей, я всегда беспредельно восхищаюсь удивительной способностью собаки преследовать зверя по незримому следу, пользуясь чутьем. В этих случаях мне всегда хочется назвать чутье собаки нерукотворной чудо - лабораторией, способной анализировать и выдавать анализы запахов мгновенно и без ошибок.
Понаблюдайте внимательно за работой гончей по следу зайца. Под длительным гоном собаки заяц нередко пробегает не один десяток километров. На ходу, особенно на быстром, он оставляет ничтожный запах своих следов среди бесчисленного множества запахов среды, часто очень острых, сильно заглушающих след зверя и действующих отрицательно на органы обоняния. Но чудо – лаборатория действует безотказно и час, и два, и много дольше.
Разумеется, далеко не все гончие в состоянии равным образом успешно держаться чутьем за след гонного зверя. Но какое величайшее наслаждение доставляет работа чутьистой гончей, идущей по следу пристально, ярко, словно она видит его и на пути нет никаких препятствий.
Уровень качества чутья особенно часто проявляется в сравнении работы гончих в одних и тех же условиях. По этому поводу мне вспоминается такой случай. Как-то, еще в годы молодости, к сезону охоты я остался без собаки. Купленный наспех, без пробы в Вожегодском районе уже зрелый русский выжлец по кличке Бек не оправдал восторженных похвал в свой адрес, обильно расточаемых владельцем при продаже собаки. Выжлец проявлял старание в работе, но гонял только до первых петель, накиданных гонным беляком. Здесь он спотыкался и в дальнейшем проявлял полную беспомощность. Выжлец сначала метался на сколе, пытаясь наскочить на след скинувшегося с петли беляка, но проскакивал нить следа, не прихватывая его чутьем. Затем, сбавлял ход, топтался на сколе, разнюхивая "обрывки" нити следа, но и это не помогало, выправить скол он обычно не мог. Так и охотились мы с ним неудачно, потому что зайцев, идущих под гончей только прямо, без двоек и скидок, нет. Успех был редок, и только тогда, когда с побудки заяц наскакивал прямо на стволы ружья.
Причина ясна: у выжлеца плохое чутье. Может быть, оно было таким от рождения, досталось по наследству, может быть, утрачено в результате болезни, плохих условий содержания и кормления. Это установить невозможно, да и нет необходимости. Существенно другое – отремонтировать аппарат чутья охотник не в состоянии.
В то памятное утро все повторилось сначала. Более двух часов разбирался Бек на жировых следах беляка, наследившего по инею широко. Наконец, побудил и шустро погнал болотом, опять до первой скидки. Грустно мне стало. Охотиться с бесчутым гончаком бесполезно. Вышел я в поле на пригорок, взяв выжлеца на поводок. Разложил костер и повесил чайник. Занявшись костром, не заметил, как низиной подошли ко мне охотники. Страстный добор выжловки, натекшей на след беляка, которого только что припугнул мой Бек, заинтересовал меня. Ждать пришлось недолго. Выжловка скоро добралась до "горячего" следа и запела. Да как запела! Грудь моя наполнилась восторгом. Это был гон с напором, полный пламенной страсти. Над болотом разлилась музыка чудесного, пристального гона, с небольшими паузами, словно лишь для того, чтобы наполнить легкие воздухом и снова запеть. Создавалось впечатление, будто выжловка видела на черной тропе след побелевших лап зайца. Я был взволнован и с великим наслаждением внимал песне. Но вот ветер донес выстрел, затем торжествующее "До-о-шел!", и через 1-2 минуты гон оборвался. Стало понятно, что выжловка подошла к положенному верным выстрелом беляку. Давным–давно смолкла чудная песня гона, а памятна мне она и теперь, спустя 40 лет. И стала она для меня как бы мерой качества гона, а больше всего признанием величайшей значимости чутья. И еще помнится, под впечатлением той чудесной песни на душе у меня тогда как-то потеплело. Я долго сидел у костра и тихо грустил по своей давней мечте о гончей - "жар - птице", только что промелькнувшей рядом со мной. И, кажется, тогда впервые в жизни я почувствовал свою непосредственную близость к природе, какие-то теплые родственные чувства к давно знакомым картинам осеннего пейзажа. Тогда будто впервые я увидел столь ярко и впечатлительно неописуемую прелесть капли утренней росы, сверкающей на восходе солнце, как бусинка хрусталя, в которой отразилось все разноцветье осени, и золотистые лучи солнца, и багрянец опушки леса. Непередаваемо родными мне показались тогда и запах осеннего поля, и трогательная задушевность перекличек семьи рябчика.
Но вернемся к теме. Что же такое столь верно вело выжловку по незримому следу беляка? Разумеется, чутье. У выжловки было великолепное чутье, феноменальная чудо-лаборатория. А у моего Бека лаборатория была с дефектами.
Еще характерный случай, подтверждающий значение чутья.
В середине 30-х годов к нам, троим гончатникам, жившим в далеком от железнодорожных путей захолустном уголке области – Никольске, посчастливилось купить в Вологде трех уже осенистых выжловок с родословными свидетельствами и выставочными медалями за породность (в те времена собак оценивали на выставках только по внешнему виду, то есть по сравнению экстерьера со стандартом, без пробы в поле).
Покупка гончих так обрадовала нас, что нам казалось: мы самые счастливые люди на земле. На дни отдыха в октябрьские праздники все трое отправились на охоту в деревню к знакомому охотнику.
Первое утро было морозное. Лужи затянуло льдом, трава застыла, оголенные ветви деревьев опушил иней. Уже рассветало, а потепления нет. Решили ждать, пока пригреет и иней растает. Пошли. Сразу же за полем собаки помкнули беляка. Из низины заяц махнул в бор-беломошник, опушка которого протянулась вдоль ручья. Через несколько минут гон оборвался. Выправить скол собаки не смогли. Мороз и сухость, набитые песчаные дороги в бору – все это создавало неблагоприятную для гона тропу. Нашли второго беляка, третьего – все они, точно сговорившись, удирали в бор и там исчезали, как дым.
Медалисты наши оказались беспомощными при первых же затруднениях. Радость наша погасла.
Добрый наш знакомый, видя нашу печаль, решил поправить дело и, как смог, деликатно предложил свою собаку: "Вот что, братцы, - сказал он, - собачки ваши городские, гонять в бору они не привыкли, тем более по такому морозцу. Давайте сведем их домой и приведем мою Вейку. Моя привыкла ко всему. А как потеплеет, поедем с вашими".
Скрепя сердце мы согласились. Но в душе у нас было сомнение.
Если наши с медалями и родословными не берут след, что тогда спрашивать с какой-то Вейки! Но делать было нечего, связали мы своих медалистов в пучок и отвели на сеновал, а Вейку привели на то же место. Это был каким-то чудом сохранившийся в деревне потомок арлекинов.
Вскоре Вейка нашла зайца и весело повела след звонким, мелодичным сопрано. Беляк, как и его предшественники, пошел в бор. Но на этот раз он не исчез, как дым. Вейка без скола, словно нитка за иголкой, безотрывно держалась за след и нажимала на зайца. Та же сухость бора и песок, тот же мороз как будто не чинили препятствия редчайшему и великолепному чутью выжловки. До обеда Вейка подняла 7 беляков, и всех их мы взяли.
Нетрудно заметить, что среди органов чувств собаки ведущим является чутье. С ним родится, с ним же заканчивает жизнь. Собака неплохо пользуется зрением, хорошо слышит, но окончательное заключение о заинтересовавшем ее явлении делает только после проверки чутьем.
Чутье собаки – удивительное творение природы. Путь к его совершенству лежал через длительную эволюцию. Как средство за право жить, оно шлифовалось на всем протяжении истории вида. Процесс эволюции живых существ сопровождается беспощадными требованиями природы; тот, кто не может приспособить своих органов к условиям природы, погибает и не оставляет потомства. Так природа совершенствует все живое, вооружает животных способностью беспредельно точно и четко ощущать проявления внешнего мира и посредством этой совершенной связи вечно оставаться частью живой природы.
Искусственным отбором охотники усилили и целенаправили чутье охотничьих собак. Оно стало способным не только к тончайшему анализу запахов среды, но и к выделению среди множества запахов эманации "своего" зверя.
Особенно острое чутье требуется для работы гончей по следу зайца. Трудности в причуивании запахов следов зайца не только в том, что он не силен так, как многие запахи среды. Особенность в работе по следу зайца еще и в том, что заяц умело путает и маскирует свой след. Именно это одно из самых сильно действующих средств борьбы с врагами, которых у зайца бесчисленное множество.
Заяц, как и все живое, тоже дитя природы. Мать-природа хорошо позаботилась о том, чтобы он был обеспечен надежными средствами сохранения вида. Первое средство защиты у зайцев – способность к быстрому бегу. У беляков – еще и к молниеносному лавированию среди загущенного нижнего яруса леса. Быстрота хода – великое благо для зайца. Она позволяет ему уходить от многих врагов. В быстроте хода заключается еще одно полезное свойство: на быстром ходу заяц оставляет ничтожно малый запах следа, быстро рассеивающийся, особенно на открытых местах. Гончая с посредственным чутьем в неблагоприятную для гона погоду не может успешно работать по следу быстро идущего зайца.
В арсенале средств самозащиты зайца любопытнее и надежнее его "хитрости". В них столько разумной целесообразности, оригинальности, выдумки, что не хочется думать, будто они не плод таланта одного, индивидуального зверька, а результат того же длительного приспособления вида к условиям жизни, и потому заячьи хитрости у всех зверьков сходны.
Кто не знает заячьих петель, двоек, троек и скидок! Но всем ли известна их эффективность? По нашим наблюдениям за 25 лет судейства гончих на полевых испытаниях, около 60% собак, поставленных на испытания, прекращают гон на первых петлях из-за плохой вязкости, 13-15% - из-за недостатка чутья. Эти не могут выправить скола в положенные 20 минут и снимаются с испытаний.
Около 17-20% гончих, также от слабости чутья, долго задерживаются на сколах и потому отстают от зайца с каждым сколом все дальше и дальше. Отставая, они вынуждены держаться уже за "остывший" след. Такой гон называют мороватым. Он обычно заканчивается безнадежной потерей следа.
Только менее 10% гончих способны "читать" след на петлях и скидках на ходу. У таких гон напорист, заразителен и продуктивен. Это четкий признак отличного чутья.
Охота с чутьистой гончей глубокой осенью по чернотропу, когда перелески посветлеют и станут гулкими, а музыкальный голос зазвучит особенно волнующе, необыкновенно увлекательна. Напористый, паратый гон чутьистой гончей рассекречивает лазы зверя, обнаруживает его излюбленные тропы и позволяет охотнику быстро встать на верный лаз.
Кроме петель, заяц мастер "топить" свой след в острых запахах дороги, где дымят выхлопными газами автомашины, тракторы. Забивают след запахи силоса, растрясенного на дорогах, пасущегося скота на выгонах. Сильно приглушает запах следа аромат густого елового подсада, острая затхлость болот.
Большие трудности в причуивании создает заход гонного зайца на свежие жировые следы своих собратьев. Про этот случай гончатники говорят: "Утопил гонный след в жирах". При этом заяц не просто кинул свой след в жиры, а накидал здесь петель, прошел одним местом вперед и назад, затем громадным прыжком через куст махнул в сторону и запал под валежиной. Попробуйте-ка разберитесь в этой паутине оттенков разных запахов!
Приходилось не раз бывать свидетелем таких проделок беляка, а затем здесь же наблюдать работу гончей. Это любопытная картина.
…Оставив далеко позади гончую, заяц вышел на чистину и не спеша подошел ко мне. В 15-17 метрах (я сидел на пеньке и поджидал гонного беляка) заяц сел. Тут самое главное – не выдавать себя движением, даже самым малейшим. Заяц замечает человека не по очертанию фигуры, а по движению. Я был неподвижен, даже старался не мигать. Не обнаружив ничего подозрительного, заяц вытянулся столбиком, стал слушать, направляя свои длинные уши с раструбами во все стороны. Прослушал собаку. Было заметно, что результатами остался доволен. Голос собаки был далеко. Прослушал впереди – тоже спокойно. Тогда он стал рисовать петли. Сходил в сторону голосившей далеко позади собаки, тем же следом вернулся, кинул двойку к куче хвороста, другую петлю к низинке и опять пришел ко мне, вытянулся столбиком и стал слушать. Я с любопытством наблюдал за поведением зайца. Напрасно в народе считают зайца трусом. Заяц не трус, это зверек с большой выдержкой. В его действиях нет паники – этого непременного признака труса. Более того, мне показалось, что на подвижных заячьих губах была нарисована чуть насмешливая улыбка, которую я перевел на человеческий язык так: "Здорово надул я этого горлопана! Уж если там, у ручья, он закопался только в одной петле, то пусть попробует здесь разобраться, жирный поросенок". И тут беляк, проворно умыв лапами мордочку, потом уши, отряхнулся , громадным прыжком перелетел через валежину и утянулся в густой еловый посад.
Крупный, мощный выжлец добрался следом до вырубки через восемь минут. Здесь запутался в следах и беспомощно закрутился, недовольно пыхтя и громко хлопая губами.
"Действительно, жирный поросенок, - подумал я, вспомнив заячью усмешку. –Какая грозная по массе собака, а совершенно беспомощная в паутине заячьих следов!"
Прошло 20 минут, положенные правилами испытаний на выправление входа. А выжлец продолжал старательно хлопать губами на петлях зайца. Лаборатория его была неисправна и не выдавала необходимых анализов. Гон поэтому и не клеился, хотя выжлец и мастерил, пытаясь отобрать готовый след. При отсутствии чутья никакое другое качество гончей заменить его не может. И наоборот, при хорошем чутье полностью раскрываются многие другие качества гончей. Происходит накопление опыта в работе, повышается паратость, сокращаются проносы и связанные с ними сколы. Чутье – необходимейшее качество гончих.
